Здравствуй, мама, я дома! Мама купила мне велосипед. Я прыгал вокруг нее как ребенок. Да я и был ребенком шести лет. Немного оседлав свой восторг, я отошел в сторону: - Спасибо мама, - как-то застенчиво сказал я. Да, я никогда не был ласковым ребенком. Чтобы там обнять и поцеловать, прижавшись к ней. Никогда. - И в кого ты такой неласковый, - улыбаясь, говорила мама. - Ну, мам, я же ласков с девочками, меня даже Ленка вчера поцеловала. -Эх ты,- обхватив мою шею и теребя мои волосы - ответила она. Вырвавшись из ее объятий, сверкая пятками я бросился поделиться этой поистине радостной новостью с пацанами. Как неумолимо бежит время. Казалось, еще вчера играли с ребятами в прятки, были разбойниками и казаками. Бродили, бегали беззаботными глазами по городу. Рассматривали прелести девочек в подъездах. - У меня шоколадка есть. Вот так вот. - Сереженька, а ты мне дашь половинку, - верещала Светка. - А ты мне покажешь свою пи…ку, - отвечал с полной серьезностью этого вопроса я. - Ух ты!!! - лишился я половины сладкого какао. - А потрогать можно? - застенчиво вопрошал я. - Тогда вся шоколадка. - Давай. Прятки остались, но сейчас я уже прячусь не от Кольки из семнадцатой и не от Ленки из двадцать пятой. Прячусь от книг, от профессора нашего университета, также спрятавшего свой хитрый взгляд за толстым стеклом в костяной оправе, от проблем быта. Уже и деревья кажутся не такими большими, и ноги, в этих смешных сандалиях, превратились в мужскую ступню сорок четвертого размера. Лишь какие-то воспоминания. Помню лишь свои слезы. Мама сняла ремень со стенки. - Мама, не надо. Ну за что, они сами не отдавали свои игрушки?! Помню дядю милиционера, который к нам приходил, по поводу этого так сказать маленького проступка. У маленьких - маленькие проступки. - Ну мама, за что? - голосил я на весь дом. - Что же ты делаешь, негодник?! Тебе мало игрушек? Я тебе в чем-то отказываю, в твоих прихотях, - кричала мама, меняя фразы с кожаным ремнем. - Да как ты мог ударить по голове кирпичом Колю? А Лену? Зачем ты ее тащил за волосы по всему двору? Это же девочка. Я был заперт в комнате. Ну да ладно, все уладилось. Все потом помирились. Эх, детство! Да, все изменилось. Все стало казаться с другой точки зрения. С более взрослой. Дядя милиционер с усиками стал ментом. Светка с Ленкой поменяли свои детские формы. Теперь уже не проходил шоколадный бартер. Да и мои желания возросли. Мороженое с лимонадом поменялось на водку с пивом. Теперь за свои поступки я должен отвечать сам, самостоятельно. Взял академ, чтобы из универа не выгнали. Это как в том анекдоте: - А ты что развелся-то? Плохо что ли готовила? - Да нет. За непосещаемость... За все нужно платить. Платить самому. Вот в этом я не хотел взрослеть ни капли. Я взрослый, я решаю свои проблемы сам, я пью с кем хочу, я приду во столько, во сколько мне это заблагорассудится. Я взрослый настолько, что могу сказать без зазрения совести: - Слышь, мать, дай мне пять сотен. Дает. Иду на день рождения к Ленке. - Когда вернешься? - Не знаю, ма. Может завтра вечером. Пришел через два дня, не один. С Ленкой. Мамы не было дома. Сразу на кухню. - Даже поесть не оставила. Сложно, что ли? Поворачиваюсь к шкафу. Записка: “Я до вечера среды в командировке. Деньги в моей тумбочке. Целую. Не баловаться.” Пошел, нет, рванул со скоростью света в ее комнату. Глаза прокрутились - три семерки вместе с носом. Две штуки. Так-с. Сегодня суббота, полдень. По пять сотен на день. До вечера, до среды. - Ленка, живем! *** - Привет мать. Как дела? - Сам-то как? - Нормально все. Мам, ты же знаешь Ленку. Так вот. Она теперь будет жить со мной, в моей комнате. - ??? Ленка появилась вовремя, выручила от ответа на ненужные вопросы. - Так-с. - Хоть вы и знакомы, вот, мам - моя девушка. - Здравствуй, - наигранной улыбкой, поприветствовала ее мама. - Здравствуйте, тетя Катя. - Мам, мы гулять пошли. - Когда придешь? - Когда придем? Ну, не знаю, но не жди. Может опять поздно… Нет, мам, она будет со мной… Все, мам, я не хочу с тобой больше разговаривать,- сказал я, закрывая дверь в свою комнату. *** - Денег тебе? А за что? - Мам, хорош прикидываться. Ты никогда не спрашивала… Нет, мам, я - не наркоман… Не дашь?!… Хорошо. Нет так нет. Я ухожу из дома. - Покушай хоть на дорожку,- съехидничала мать. - Да пошла ты, - хлопнул я дверью. Улица приняла меня потоками ливня. Мокро, холодно, хоть и лето. *** Ленка - дура. Что еще сказать? Да, мама у меня бывает немного резкой. Но зачем бежать от меня, тогда, когда мне больше всего нужна поддержка. - Сама ты мама - дура… Хорошо… Да, да я пойду к друзьям… Все, пока. Куда-то сразу подевались те, кто называл меня своим другом. Когда я остался один, без денег, без крыши над головой, под которой всем и всегда так хорошо пилось пиво, съедалось множество бутербродов. Где все? Наверное, тогда я понял, что друзей не может быть много. Ленка ушла, увы, не посчитав меня за грош. Все ушли. Я один. Да будет - вперед! *** - Привет. - Привет. - Ты что такая грустная? - Скучаю. - Я тоже. Лен, а я квартиру снял… Ага, работаю на ВДНХ, продавцом-консультантом… Зарплата какая,- с улыбкой повторяю ее вопрос. - Ну, на ужин при свечах хватит. Придешь? - Позвони ближе к вечеру. Как мне нравится, когда она улыбается. Как пахнут ее волосы. Как она смущается, когда я рассматриваю ее в душе. Все стало на круги своя. Прошло полгода. Все в одинаковом темпе. Девушка, работа, съемная квартира. Восстановился в универе. - Алло, девушка, да, я по объявлению насчет работы… Нет, незаконченное высшее… Не подхожу? - Нет. - Спасибо. - Алло… Да, по объявлению… Нет, незаконченное высшее… Извините. Что не говори, ученье - свет. Не всю же жизнь объяснять гражданам, чем отличается этот комбайн от этой прекрасной мясорубки. Без вышки никуда. *** - Алло, Серега, здорово. Как дела? - Здорово, Ромка, да нормально все. Сам как? - Может вечером пивка?. - Ок. Давай. - Да, Серега, давай только без девчонок. - Ок. - Все, на Первомайской в восемь. *** - Мне мать твоя звонила, отхлебывая пиво,- говорит Ромка. Спрашивала, что да как. - Ну и? - А я что. Сказал все как есть… Сам ты дурак. Что тебе стоит. Позвони да помирись. - И что?! - Что, что. Скучает она, волнуется. Как никак, шесть месяцев тебя не видела. Это твоя мать, понимаешь, твоя! Одна, единственная! Напились... *** - Привет. - Здравствуй. - Сереж, мне Ромка дал твой телефон, мобильный ты игнорируешь. - Мам, оставь меня в покое. Что опять? Чем я тебе опять мешаю? У меня своя жизнь. - Ты мне никогда не мешал и не мешаешь. Ты не забыл, у тебя завтра день рождения. Придешь? - Нет, мама. Всё, хватит. - Прости меня, сына,- опустилась в голосе мама. - Если я тебя чем-то обидела - прости. Наверно, я все-таки не совсем бесчувственный. Воздержался от грубостей. - Ну что? Придешь? Родственники приедут. - Посмотрим, мам. - Можешь взять свою пассию. - Пока. Сколько раз слышал трель родного звонка. Сейчас все для меня как будто вновь. Испарина на руках и на лбу. - Что ты нервничаешь,- поддевала меня Ленка. Тру руки об джинсы. Нет бы поддержать, а она подкалывает. Молчу. Щелчок. - Привет, мам. - Здравствуйте, тетя Катя, с именинником вас,- поздравляет Ленка. - Привет. Поздравляю тебя. - Спасибо, мам, - с неохотой отдаваясь в ее объятия, выдавливаю я. Гости-родственники, выпивка, домашняя еда, приготовленная мамой, улыбки, поздравления - как же все это здорово. Опять воспоминания унесли меня куда-то в детство. - Сереж, - сказала мама, выдернув меня из воспоминаний. Сегодня твое восемнадцатилетие. Ты стал уже взрослым, - как я давно это хотел услышать, мама перевела дыхание. Хоть мы и живем раздельно, мне тебя очень не хватает. Если я и была неправа когда-то, прости меня пожалуйста. - Мам! - Не перебивай, сынок. Я не хочу чтобы ты слонялся где-то, и этим подарком я выражаю свою любовь. Звон стекла, присоединения остальных к тосту. Я развертываю коробочку с подарком. Ключи. Мама подарила квартиру на одной лестничной клетке, рядом, рядом с ней. Обвожу глазами гостей. - Извините меня, - с комком в горле обращаюсь ко всем. - Я сейчас, - выхожу на балкон. На глаза накатываются слезы. Скурив две сигареты, возвращаюсь. - Спасибо, мама,- как обычно сухо говорю я. Переехали... *** Заканчиваю третий курс, работа отличная, своя квартира, девушка, которую, как мне кажется, люблю больше всего на свете, полный достаток, что еще нужно в двадцать лет. На протяжении двух лет почти и не общались-то с ней, так если только по мелочам. Но я все равно знаю, что ей было приятно, зная что я под боком, рядом. - Привет, мам, есть что поесть, - с голодным взглядом бежал я на кухню. - А что, твоя не готовит? - Мам, хорош заводить старую песню. *** - Алло, Сергей, это вас Евгения Николаевна беспокоит. - Да, что случилось? - Сергей, мама в больницу попала. - Что, что случилось? - Когда скорая забирала, сказали, что инфаркт. *** - Алло, Николай Иванович, это Сергей, мама в больнице, я прерву командировку. - А что случилось? - Я и сам толком не знаю. Позвонила соседка, сказала, что скорая забрала с показанием на инфаркт. - Да, давай, вылетай. *** - Вы кем будете? - Сын я. - Я - главврач, Сергей Александрович. - Очень приятно, тезка. - У вашей мамы инсульт. - Это серьезно? - Да. Парализовало конечности… Сложно сказать, сколько. Сейчас ей нужен только покой и уход. Захожу в палату. - Ей сделали укол снотворного,- говорит тезка. Надо, чтобы она хорошо выспалась. *** - Привет, мам. Проснулась? Ну не плачь. Все будет хорошо. Почему не можешь двигаться? От усталости, мам... - Что со мной? Сереж, скажи правду. - Мам у тебя был инсульт, парализовало конечности… Нет мам, доктор сказал, что все можно восстановить. Физические процедуры. Отдых. Свежий воздух. *** - Мам, а давай на дачу махнем все вместе, - сказал я вечером уже дома. - Давай, только можно тебя попросить без Лены. - Хорошо, - не стал спорить я. В дверь позвонили. - Здравствуйте, Николай Иванович. Проходите. Николай Иванович, одноклассник мамы, на данный момент директор банка, в котором я работаю. Опять спасибо маме, пристроила. - Налей в вазу воды… Привет, Катенька. Как ты? - Да как. Сам видишь, но обещали что поправлюсь… Спасибо за цветы,- улыбнулась мама. Я вышел на балкон, покурить. - Серега, - прервал меня от моих размышлений Николай Иванович. Мама сказала, что вы на дачу хотите съездить. - Ага, только ведь на работу надо. - Ну, насчет работы ты можешь не волноваться. Поезжайте. Ей сейчас отдых нужен. Побудь рядом с ней хотя бы недельку. - Спасибо, Николай Иванович. - Ладно, давайте, аккуратно там. Я к выходным заскочу. Да, кстати, поедем ко мне, я тебе кресло инвалидное дам. Жена умерла, а кресло осталось. А то сам знаешь, в наших больницах ничего не дождешься. *** Договорился с Евгенией Николаевной, медсестра с тридцатилетним стажем, да к тому же наша соседка, будет присматривать за мамой на время моих командировок. - Лен, ты давай тоже, не ссорьтесь только. Ты же знаешь, маме сейчас нельзя волноваться. Заходи к ней почаще. Меня целый месяц не будет. Все, давай, мне в аэропорт надо. Захожу в мамину квартиру. -Да, мам, на месяц. Это важная для нас поездка. Смотри аккуратно здесь без меня. И с Ленкой не ругайтесь, тебе нельзя волноваться. - Не подходит она тебе. - Мам, все, давай не будем. Я, пожалуй, как-нибудь сам разберусь. Ну все, я побежал, - целую ее в щеку. - И тебе удачи. *** Оставалось последнее совещание. Побрившись, спускаюсь в гостиничный кафе-бар, завтракаю. Какое-то непонятное ощущение внутри, в груди. Сердце сжимается. - Алло, Евгения Николаевна, у вас все нормально. Как мама? - Нормально все, не беспокойся. Спит она. Я только ей укол сделала. - Да, сегодня вечером прилечу. Ну все, до свиданья. До вечера. Как же долго тянулся этот месяц! Ну вот и все, последнее совещание окончено, мы получили этот кредит. Осталось только забрать из гостиницы вещи, перекусить и в аэропорт. - Алло, Сергей. Это Евгения Николаевна. - Что? Что случилось? - У мамы был повторный приступ. Врачи не стали забирать ее в больницу, сказав, что передвигать ее очень опасно. Поставили капельницу. Сейчас вот только доктор уехал. Давление стабилизировалось. - Спасибо вам, что позвонили. У нас нелетная погода, отложили рейс на три часа. *** - Девушка, милая, ну может можно что-то сделать. У меня мама при смерти. - Я сожалею, молодой человек, но от меня ничего не зависит. Все рейсы отложили. Посмотрите, погода какая. Молча сижу в баре, пью, пускаю дым в потолок. Наконец-то объявляют рейс. *** - Как это случилось? - Сергей, не хотела говорить, но… Она сидела у окна, воздухом дышала, я подошла, чтобы накрыть ее пледом, прохладно было уже, подъехала машина, а там твоя Ленка с каким-то мужиком в машине целовалась. Машина как раз под фонарем стояла. Все видно было как на ладони. Она успела, мне и сказать только что “Смотри, Жень, я же говорю, не пара она ему”, и, стала задыхаться. Я переложила ее на кровать и в скорую позвонила. До их приезда укол сделала. *** Открылась дверь и зашла Ленка. - Здрасьте. Серега, ты что не мог позвонить, - улыбнувшись, спросила Ленка. Встаю со стула, пощечина. Она падает. Хочу добавить, но Евгения Николаевна останавливает. - Вон из моего дома. Вон, вон, тварь, я сказал. У тебя час, слышишь, ровно час, чтобы отсюда убраться. Соседка схватила меня за руки: - Тише, успокойся, не буди маму. *** - Мам, я опять обкакался,- из своей кроватки улыбался я. Она беспрекословно брала и меняла мои пеленки, посыпала присыпкой, ласково говоря: -Ах ты мой маленький за****ец. *** Сейчас проще. Сейчас даже памперсы для взрослых есть. - Вот так. Вот мы и переодели тебя. Ну что ты плачешь? Не плачь, не надо. После этого приступа она уже не могла говорить. Лишь какие-то шипяще-гортанные звуки. - Мам, ну поешь немного,- подносил к ее рту я ложку. Нет мам, не отворачивай голову. Тебе надо сил набираться, чтобы поправиться. Ей было стыдно, когда я менял ей памперсы, постель. Из-за этого она отказывалась от воды, от еды. - Мам, ну ты что в самом деле? Хоть ложку каши съешь. - Кхшш, кхшш. - Мам, а сколько ты за мной убирала, кормила с ложки, когда я болел. Что ты мне говорила: “ложечку кашки съешь и поправишься”… Ну вот мам, молодец. Давай еще немного. - Кхшш, кхшш. Я смотрю на нее, заглядываю в ее глаза, пытаясь угадать, что она хочет. Днем она все больше спит. Соседка, не отходя, дежурит около нее, несет свой дневной пост. Прихожу с работы, принимаю вечернюю вахту. Мне уже везде слышатся эти звуки - кхшш, кхшш. Быстро бегу домой. Заходят пацаны. Зовут пивка попить. Вежливо отказываюсь. Отсыпают травы. Иду на балкон. Забиваю, курю, чтобы хоть как-то отвлечься. Захожу в комнату. Все по новой - кхшш, кхшш... Сейчас мам, сейчас. Переодеваю, кормлю. - Да, мам, сейчас телевизор посмотрим. - Подкладываю ей еще одну подушку. Уже ее по звукам понимаю. - Да мама, сейчас переключу. - Какой-то сериал. Она их любит. Заметная улыбка на ее лице. Она смотрит на эти картинки, а я на нее. Боже, как ее болезнь изменила. Еще три месяца назад эта сорокадвухлетняя женщина вся дышала красотой. Румяное лицо, фигура. Я даже завидовал своему директору, который пытался за ней ухаживать. Она была поистине красивой женщиной. Она так и не пересекла ни с кем свою судьбу после смерти отца. Сейчас же одеяло скрывало тело скукоженной, морщинистой старухи. Кладу к ней на грудь свою голову, укрываясь ее рукой. Засыпаю. Снится детство. - А-а-а, мама, больно, - орал я на весь двор. - Что случилось, обнимая меня, - спросила мама. - Я с дерева упал, - показывая свои руки, которые были все в занозах, плакал я. Она меня уложила на кровать, смазала йодом ссадины. Я помню только ее руки, которые могли незаметно вынуть все занозы, погладив, убрать боль. Как же мне сейчас хотелось вытащить занозу из ее сердца! *** Проснулся от шума телевизора. Осторожно встал, чтобы не тревожить маму. Иду на кухню, выпить стакан воды. Возвращаюсь, накрываю ее, наклоняюсь поцеловать… Холодный ветер, распахивая окно, врывается в комнату... Холодное лицо, с застывшей улыбкой... *** Ночной ветер треплет волосы, дает забыться, успокоиться. Надышаться можно только ветром. Два дня на даче. С детства не переношу процедуры подготовки к похоронам. *** Отпетые священником псалмы, плач женщин за моей спиной, горсть земли в руках. Последний путь. - Серега, ты идешь, - окликнул меня Ромка. - Нет, вы идите, я побуду еще. *** - Мамка твоя? - вывел меня из раздумий чей-то голос. Это были могильщики. - Да. Они присели рядом. Я разлил по стаканам оставшуюся водку. - Меня Кузьмичом все кличут, а это дружище мой - Колян. Помянули. - А моя мамка вот, рядом покоится,- показывая рукой на соседнюю могилу, проговорил Кузьмич. - А твоя?- обратился я к Коляну. - Я ее не знаю. Я из детдома. Помолчали. Колян сбегал еще за бутылкой водки. - Давайте, - сказал я, наполняя стаканы, за всех живых матерей - здоровья им, и за всех ушедших - пусть земля им будет пухом. *** Прошло время. Я поднял к небу влажные глаза: - Посмотри, мама, на этих славных детишек. Как ты и хотела: мальчик и девочка. На мою жену, на этот залитый солнцем двор. Прислушайся. Ты слышишь? Шум волн, крики чаек. Это была твоя мечта, иметь домик на берегу моря, видеть меня счастливым. Посмотри же - я счастлив, только мне не хватает тебя. Легкий ветерок качнул кресло-качалку. На секунду мне показалось, будто она сидела в нем и смотрела на все это такими же счастливыми глазами, как и я. Солнце озарило землю. Эх, земляне! Почему-то вспомнились слова из книги Г.Маркеса: “Человек не связан с землей, если в ней не лежит его покойник”. Сто лет одиночества прошли. Я возвращался на свою родную землю. О которой я никогда не забывал и не забуду. На землю, где покоится моя мама. Издалека заметил, покрашенную ограду, ухоженную могилу, свежие цветы на ней. - Не обманул Кузьмич. Присматривает, - каким-то теплым чувством разлилось по телу. Открыл калитку, зашел, присел на скамейку: -Ну, здравствуй, МАМА. Я дома. P.S. Человек! Подойди к двери. Позвони или постучи! Откроет женщина. Одна. Единственная. Любящая тебя бескорыстно, без обмана. Это твоя Мать, понимаешь, твоя! Просто обними её и скажи: - Здравствуй, Мама. Я дома...
|